Сторонники бчб-полотнища, видимо, полагают, что у нашего народа плохая память на исторические события и факты. Но мы-то знаем из истории страны, как холуйствующие пособники нацистов с бело-красно-белыми флагами, гербом «Погоня» и кличем «Жыве Беларусь» с особым рвением и жестокостью уничтожали женщин, детей и стариков в годы Великой Отечественной войны. Под бчб-флагами и с бчб-повязками жгли, закапывали заживо в ямах, расстреливали, вешали и насиловали наших земляков. И делали все это с омерзительным воодушевлением и горящими глазами.
Их потомки сегодня глумятся над нашими святынями, за версту обходят «огненные вески», боясь силы народного героизма, которая застыла на века в гранитном камне и в памяти потомков.
«Присела пятой точкой на мемориал», «никому не советую повторять», «хотела хайпануть на волне протестов» — так оправдывалась в милиции минчанка, задержанная за омерзительный проступок: великовозрастная девица, обернувшись красно-белой тряпкой, сложив ручки, уселась у Вечного огня монумента Победы. Ролик опубликовала в сети 25 марта. Знает ли эта особа хоть что-то из истории освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков, может ли постичь своим «неокрепшим умом» весь трагизм событий войны, которые болью отзываются в сердцах и доныне? Ответ очевиден! Под тряпкой, в которую она обернулась, в годы войны ходили убийцы наших прадедов, нацистские холуи.
Знаете, только люди без души могут оправдывать зверства, совершенные в годы войны, демонстрировать бчб-символику, которая вызывает только омерзение у белорусов-патриотов. Поэтому всем, у кого в мыслях в очередной раз появится подобная отвратительная идея, следует вспомнить хотя бы несколько фактов из истории, от которых стынет в жилах кровь, а на глазах выступают слезы горечи. В сентябре 1942 года нацисты расстреляли 100 бесприютных детей Минска в возрасте от 5 до 12 лет. На Нюрнбергском процессе фигурировал акт расстрела 53 воспитанников Домачевского детского дома Брестской области, среди которых были и годовалые малыши. По воспоминаниям одной из свидетельниц, когда детей привезли на место расправы, догадавшись, что в них будут стрелять, они истошно завизжали. Молодая воспитательница Полина Грохольская кричала: «За что? Это же дети!». Расстреляли и ее. Душегубы даже не засыпали толком яму: кровь прямо сочилась из-под песка, кое-где торчали детские ручонки.
Один из поражающих своей жестокостью примеров — трагедия Озаричского лагеря смерти. В начале марта 1944 года в болотистую местность недалеко от Озаричей фашистами под видом эвакуации было доставлено более 50 тыс. стариков, женщин и детей. Люди жили в болоте, ютились на кочках, сосновых лапках, их морили голодом, не давали воды, запрещали разжигать костры. Смертность в лагере была огромная. Тела умерших никто не убирал. Их просто складывали в штабеля рядом с еще живыми пленниками. Очевидцы вспоминают леденящие кровь картины, когда по замерзшему телу матери ползает еще живой ребенок или мать носит на руках свое окоченевшее дитя...
Никакое зверство оправдывать нельзя, никакое предательство памяти, покушение на святыни мы не имеем права прощать. Кто после этого скажет, что сегодняшние штрафы за подобное осквернение памяти чересчур велики, тот бросит тень неуважения на каждого третьего, легшего в землю за наше с вами будущее. Не для того наши деды и прадеды свою землю отвоевывали, а потом обустраивали, чтобы на ней снова проросли фашистские порядки.
Ирина КОНОВАЛОВА.
440
