Великая Отечественная война разделила судьбу Любови Михайловны Булдыгиной на до и после. Бывшая узница концлагеря сражалась со смертью за колючей проволокой концентрационного лагеря в Восточной Пруссии. Она — одна из тех свидетелей, которые могут напомнить простую истину: если мы забудем об ужасах одной войны, ей на смену придет другая.
Возвращаться к пережитым страницам жизни всегда нелегко. А к таким, где каждая строка ранит и бередит душу, тяжело вдвойне. Любови Михайловне было семнадцать лет, когда в деревню пришли немцы забирать людей на принудительные работы в Германию. Молодежь пряталась от облав, ночевала в оврагах и заболоченной местности. Но избежать трагической участи девчонке не удалось: Любу схватили и отправили в Восточную Пруссию.
— Многое из той жизни за колючей проволокой стерлось из сознания. Но отдельные моменты, которые свидетельствуют о нечеловеческой жестокости до сих пор встают в памяти живыми картинками, — вспоминает собеседница.
Через мгновение в ее серо-зеленых глазах проскользнет слезинка. То ли от радости, что нам выпало жить под мирным небом, то ли от боли и горечи, сжимающих сердце, когда вдруг нахлынут воспоминания.
— В концлагере время от времени у нас брали кровь для спасения раненых немецких офицеров. В лагере был крематорий, где каждый день жгли людей. Самых слабых вели колонной, раздевали и сжигали заживо. До сих пор помню сильные, нечеловеческие стоны, крики и огненное зарево, — говорит Любовь Михайловна.
Когда немцы перестали рассматривать ее в качестве донора для лечения солдат и офицеров вермахта, юную девушку привели в крематорий.
— Мы рано разучились плакать, да и незачем. Слезы, мольбы, крики и стоны все равно не могли растопить жестокие сердца фашистов. Если бы вы видели, с каким остервенением они стягивали с нас одежду и состригали волосы. От таких взглядов становилось вдвойне жутко, — рассказывает с болью Любовь Булдыгина.
Любови Михайловне чудом удалось избежать смерти: в тот день, когда молодую девушку подвели к печам крематория, в лагерь пришли освободители. Свое спасение она сравнивает со вторым днем рождения:
— Пройдя через ужасы концлагеря, не хочу ворошить прошлое, вспоминать эти дни. Слишком больно, страшно и тяжело. Но молодежи нужно знать правду, а значит нам, старшему поколению, ее рассказывать. Чтобы наши внуки, правнуки сберегли память об ее уже установленных жертвах, вернули из небытия утраченные имена…За нами, живыми свидетелями той горькой поры — слово, а за ними — дело.
Лидия НИКИФОРОВА. Фото Марины ВАСИЛЬЕВОЙ.
405
