Прокуратура Гомельского района проводит следствие по уголовному делу о геноциде населения Беларуси в годы Великой Отечественной войны. Это знаковый этап в сохранении исторической памяти, борьбе с героизацией нацизма. Журналист «Маяка» совместно с представителями прокуратуры и следствия зафиксировала исторические факты, которые озвучивают живые свидетели жертв фашизма, партизаны и участники войны.
В материале приведены сообщения из протоколов допроса людей, которые стали очевидцами тех страшных событий.
Анна Евсеевна, 93 года: «У полицаев зверства были более жестокими, чем у немцев»:
— Когда началась война, мне было 13 лет. В Большевике во время Великой Отечественной вместе с остальными местными жителями я работала на торфозаготовительном заводе. Принудительными работами нас заставляли заниматься, в том числе, и полицаи. Они были одеты в одинаковую форму серого цвета. На работы гоняли при помощи автоматов, не церемонились, если кто-то отставал — сразу же били. Мы копали торф, носили рельсы и строили железную дорогу к заводу. У полицаев зверства были более жестокими, чем у немцев. Однажды один из полицаев зашел к нам в дом и потребовал отдать ему последнего петуха. Моя мать сказала, что не может его поймать, так как петух запрыгнул под пол. И тогда полицай схватил маму и сильно ударил спиной о стену. Выходя из дома, он бросил спичку на соломенную крышу и та загорелась. К счастью, нам удалось ее потушить.
Еще одно обстоятельство, которое помню: убитых пленных и местных жителей свозили в противотанковый ров возле Гомеля и там закапывали.
Андрей Николаевич, 96 лет: «Сведения о расположении немецких солдат передавал в партизанский отряд»:
— Войну встретил, будучи 16-летним мальчишкой, в деревне Загорье Чечерского района. Немцы в нашей деревне появились в 1942 году, среди них были и полицаи из числа местного населения. В полицаях ходили Пётр Иванович Щербаков, Павел Николаевич Фащенко, Пётр Яковлевич Конашков, их еще во время войны убили партизаны.
По наставлению солдата, которого я выхаживал после ранения и прятал около недели в бане, я стал собирать оружие и боеприпасы, которые остались лежать на земле после сражений. Их передавал партизанам. При этом я был еще и связным: узнавал сведения о расположении немецких солдат, техники, все данные после передавал в партизанский отряд.
Когда партизанские отряды соединились с Красной Армией при наступлении, меня оставили поднимать деревню и организовывать коммунистические отряды.
Мария Степановна, 90 лет: «Нам чудом удалось избежать смерти»:
— Мне было 10 лет, когда началась война. Тогда наша семья проживала в деревне Гутище Рогачёвского района. Мои два брата и отец состояли в партизанском отряде. Однажды немцы собрали всю деревню в 5 часов утра, поставили всех к стене и направили оружие. Родители стояли впереди, а я позади них, мне было очень страшно, ведь могли расстрелять всех людей. Но каким-то чудом нам удалось избежать смерти. Только лишь отца забрали в гестапо, чтобы он рассказал, где находятся партизаны. После допросов папу отпустили, его ждала тяжелая участь — отправка в немецкий концлагерь. Помню, как отцу озвучили немецкие солдаты это решение. От горя я схватила папу за ноги, а немец ударил меня ногой так сильно, что я даже отлетела.
Молодых девушек из нашей деревни угоняли в Германию, за этот отбор отвечал местный староста. Мама боялась, что мою старшую сестру тоже отправят в концлагерь, поэтому прятала ее под полом. Но староста об этом узнал, и дальнейшая участь для сестры была незавидная. Мама пошла на хитрость: натерла руки и ноги сестры ядовитым растением, что привело к разъеданию кожи. Ее отправили сразу на комиссию, которая и приняла решение, что сестра больна каким-то инфекционным заболеванием. Это и спасло ее от пребывания за колючей проволокой.
Немцы часто ездили в деревню Новые Журавичи, там, в лесу, они расстреливали мирных жителей. Постигла эта участь и моего старшего брата.
Ирина КОНОВАЛОВА. Фото автора.
392
